Российские регионы испытывают сильнейший дефицит врачей и медперсонала.

Пандемия коронавирусной инфекции значительно обострила эту проблему – медики массово уехали работать в ковидные госпитали Москвы и Петербурга, где им предложили зарплату в несколько раз выше имеющейся.

Этот тренд подтверждают отраслевые профсоюзы, о массовой миграции специалистов свидетельствуют и данные Росстата. В Госдуме настаивают на изменении системы оплаты работы врачей, в ином случае многие специалисты никогда не вернутся в регионы.

В первую волну пандемии Татьяна, терапевт из Твери, работала в ковидном госпитале в родном городе, но минувшей осенью решила перебраться в Москву. Она рассказала «Октагону», что в столице ей дали зарплату почти в три раза больше, чем в Твери. Поселили её при этом в пятизвёздочной гостинице, где даже еду доставляли в номер.

– Иногородних врачей в московских госпиталях очень много: из Твери, Тулы, Рязани, Калуги. Хотя приезжают работать и из более отдалённых регионов. Здесь совсем другие условия работы. Я даже в выходные успевала домой в Тверь ездить, – говорит она.

В Москву из-за разницы в зарплате переехал и отоларинголог из Подмосковья Олег. Он трудится в одном из ковидных госпиталей; по его словам, 30–40 процентов медиков – приезжие. О прошлом месте работы вспоминает с обидой:

– Ко мне регулярно приходили ковидные больные. На меня во время осмотров кашляли, чихали, плевали. Но когда я получил на руки зарплату 34 тыс. рублей, то понял: больше так не могу, и написал заявление.

Потрясающая дискриминация

Согласно данным Росстата, мобилизация врачей и медперсонала на работу в столичные госпитали в период пандемии заметно усилила отток кадров, особенно из ближайших к Москве регионов.

Медучреждения Центрального федерального округа только за несколько месяцев 2020 года потеряли почти 3 тысячи сотрудников – врачей и медсестёр.

Наибольшая убыль медработников в ЦФО наблюдается в Тверской, Смоленской, Владимирской, Рязанской и Ивановской областях.

Центральный федеральный округ только за несколько месяцев 2020-го лишился 3 тысяч врачей и медсестёр. Виталий Невар/ТАСС

В конце прошлого года заместитель министра здравоохранения РФ Татьяна Семёнова констатировала: из-за пандемии коронавирусной инфекции запланированные на 2020 год целевые показатели федерального проекта «Обеспечение медицинских организаций системы здравоохранения квалифицированными кадрами», вероятно, не будут достигнуты. В ведомстве связывали это в том числе с процессами внутренней миграции специалистов.

– Из Орла в Москву из службы скорой помощи уехало столько людей, что из них в столице вполне уже можно отдельную подстанцию укомплектовать, – грустно шутит в беседе с «Октагоном» местный активист независимого медпрофсоюза, фельдшер скорой помощи Дмитрий Серёгин.

По его словам, отток специалистов начался ещё тогда, когда объединяли город Орёл и Орловский район, – оптимизировали районную больницу, люди потеряли сельские надбавки и решили переехать в столицу.

Отъезд медработников из регионов в Москву и Петербург подтверждает в разговоре с изданием и сопредседатель профсоюза медработников «Действие» Андрей Коновал. Он отметил, что колоссальный дефицит врачей наблюдался и ранее, однако пандемия стала катализатором этого явления.

«Даже в обычное время зарплата врачей в Москве приблизительно в три-пять раз выше, чем у коллег в регионах. Конечно, это потрясающий дискриминационный разрыв».

Андрей Коновалсопредседатель профсоюза медработников «Действие»

В прошлом году на тотальный дефицит медицинских кадров обратили внимание и в Счётной палате.

Аудиторы сообщили, что нехватка врачей и среднего медперсонала отражается как на доступности, так и на качестве оказываемой населению медицинской помощи.

Хуже всего, по данным ведомства, ситуация обстояла в ряде регионов: Курганской, Псковской, Владимирской, Тульской и Еврейской автономной областях, а также в Чеченской Республике.

Сегодня, по словам Коновала, медики и представители среднего и младшего медперсонала увольняются или оформляют отпуск за свой счёт и съезжаются в российскую столицу со всей страны – едут не только из близлежащих областей, но даже из Астрахани и Архангельска.

По оценкам эксперта, ещё до пандемии стране не хватало около 40 тысяч врачей, а среднего персонала – в разы больше. Эпидемия оголила львиную долю российских регионов – в ряде случаев доходило до того, что больницы были вынуждены трудоустраивать на работу студентов старших курсов и ординаторов.

Ещё до начала пандемии в России ощущалась острая нехватка медработников: около 40 тысяч врачей, а среднего персонала – в разы больше. Сергей Бобылев/ТАСС

Осуждать медиков, рванувших в столицу за деньгами, сложно – в период пандемии коронавирусные госпитали предлагают специалистам большие по российским меркам деньги.

– В ковидных госпиталях Москвы врачи получают от 300 до 600 тыс. рублей в зависимости от загрузки, – сообщил «Октагону» член Союза педиатров России Дмитрий Малых. Для сравнения: в ульяновской больнице работающий в «красной зоне» специалист может зарабатывать от 100 до 150 тыс. рублей, отметил собеседник издания.

– Но тут важна не только зарплата: в столичных госпиталях врачи, как правило, более защищены, работают в качественных условиях, с полным запасом медикаментов и доступом к современному оборудованию, – добавил он.

Анестезиолог одной из больниц в Сибири (попросил не называть его имя) рассказал «Октагону», что из отделения анестезиологов-реаниматологов, где он работает, уехали уже пять специалистов:

– Шестой сейчас собирается. Вот и получается, что почти всё отделение в полном составе и уехало. В Москве предлагают не увольняться с основной работы, а работать вахтовым методом. Но в регионах начальство не отпускает в административные отпуска, поэтому люди пишут заявления. Аргумент, что на улице очередь стоит на ваше место, уже не работает.

Уехать нельзя остаться

Когда пандемия медленно, но верно пойдёт на спад, коронавирусные госпитали будут сворачивать свою работу. Одновременно с этим отменят и специальные федеральные надбавки медикам – этот процесс уже начался. По словам Коновала, если до пандемии медсестра получала 15 тыс.

рублей, то сейчас – в среднем 55 тыс. Отмена надбавок, считает он, неизбежно обернётся всплеском недовольства в медицинском сообществе.

Как следствие, часть специалистов может остаться в столице и крупных мегаполисах, где уровень зарплат всегда был выше, часть – вообще уйдёт из профессии.

Педиатр Дмитрий Малых подтверждает, что до эпидемии в регионах врачи зарабатывали 30–40 тыс. в месяц, а их столичные коллеги – в несколько раз больше.

Например, московская служба скорой помощи по большей части укомплектована специалистами из регионов. Это и неудивительно: в Москве фельдшер скорой может зарабатывать от 90 до 120 тыс.

рублей, в то время как в субъекте зарплата составляет от 25 до 35 тыс. рублей.

В Москве заработная плата фельдшера скорой составляет от 90 до 120 тыс. рублей, а в субъекте – от 25 до 35 тыс. рублей. Максим Конанков/Octagon.Media

О риске ухода медработников из профессии ранее в своём аналитическом докладе предупреждали и эксперты Центрального НИИ организации и информатизации здравоохранения Минздрава. Согласно их прогнозу, после окончания пандемии коронавируса произойдёт отток кадров из отрасли здравоохранения.

В Госдуме уже заявляют о том, что зарплата медработников превратилась в проблему государственной важности, и предлагают полностью поменять систему оплаты их труда.

Как сообщил «Октагону» член думского комитета по охране здоровья, кандидат медицинских наук Алексей Куринный, если ничего не менять в этом направлении, то отток медработников с периферии будет продолжаться.

Значительная часть специалистов, уехавших во время пандемии на заработки в Москву и Санкт-Петербург, там и осядут, уверен он.

Андрей Коновал считает важным ввести единую систему высоких должностных окладов врачей, а также представителей среднего и младшего медперсонала:

– Оклад врача должен быть не менее полутора средних зарплат по стране. Это примерно 60 тыс. рублей. И плюс остальные надбавки.

Ранее на необходимость перемен указывал и глава государства Владимир Путин: «Нужно наконец разобраться, насколько эффективна действующая система оплаты труда…

Некоторые вещи, слушайте, ну просто вызывают удивление. Допустим, санитарок мы приравняли по темпам роста заработной платы к среднему персоналу – начали их переводить в уборщицы.

Ну зачем? И так у них не такая уж большая заработная плата. На чём экономим-то?»

Страшный дефицит

Сами медики признают: если не поменять ситуацию, то уровень оказания медицинской помощи в стране станет ещё ниже. Например, в регионах катастрофически не хватает узких специалистов – мужчинам, как правило, приходится ожидать приёма уролога в государственной поликлинике в течение нескольких месяцев. Тяжёлая ситуация складывается и с онкологической помощью.

«В регионах наблюдается страшный дефицит онкологов. А если человек проживает в сельской местности, то шансов на хороший исход при наличии тяжёлого заболевания у него очень мало».

Даниил Щепеляевврач-онкоиммунолог

Именно поэтому, говорит Щепеляев, очень часто у россиян обнаруживается рак уже в запущенных стадиях, когда помочь уже невозможно.

По словам специалиста, стоит отъехать от Москвы буквально на 200 километров, как «начинается полный мрак». Щепеляев говорит, что медики массово уезжают с периферии. Например, по его данным, в Кирове и Владивостоке аллергологов-иммунологов можно пересчитать по пальцам одной руки, и попасть к ним на приём практически невозможно.

При этом россияне регулярно жалуются на недоступность качественной медицинской помощи.

В ходе исследования, проведённого Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) и центром социального проектирования «Платформа», большинство респондентов (39 процентов) заявили о нехватке врачей.

33 процента опрошенных считают, что решаться должна проблема недостаточной оснащённости медицинских учреждений современным оборудованием. Каждый четвёртый россиянин уверен, что первоочередной проблемой, с которой необходимо разобраться, является недоступность медицинской помощи.

«Мне говорили: ну и зачем тебе это надо?» В 58 лет Елена стала санитаркой ковидного госпиталя

В Саратове 58-летняя парикмахер Елена Бондаренко во время пандемии устроилась санитаркой в ковидный госпиталь. Она дважды переболела коронавирусной инфекцией, но продолжает ухаживать за пациентами в «красной зоне».

Идем мы с больным, а он спрашивает: в какую палату меня положат? Особенно, если муж с женой поступили. Или познакомились люди во время госпитализации. Задают вопрос: а нас вместе нельзя? Да все можно, если бы места были! А они забиты все время! 

Иной раз бывает, что привозят мужчину — на вид бодрого. А приходишь на следующую смену — его пакет с вещами уже в кварцевой обрабатывается, на отдачу родственникам. А самого пациента уже нет с нами. 

Это, конечно, удар страшный. Сначала, когда я приходила с очередного дежурства, то все время плакала. Особенно, когда выходишь из госпиталя, смотришь на небо, на снег. И понимаешь, что тот человек уже никогда этого не увидит. Он же хотел выздороветь, а в итоге умер.

В троллейбус заходишь, чтобы домой ехать, а там я да еще какая-нибудь пенсионерка в маске. А остальные все — «герои». Без масок. Я в маске сижу, слезы под нее текут. И думаю: сегодня ты — «герой», а завтра будешь просить докторов, чтобы они спасли. Будешь гадать — выживешь или нет. Разве можно так к этому относиться?

И не говорю о таких простых людях, как мы. Из правительства, из артистов сколько было случаев? Ушел человек и нет его. А так бы еще пожил, сделал что-то. Так что обстановка сейчас такая, что лучше послушаться. Не велик труд — надеть маску и перчатки.

Многие этого не понимают, но мы сейчас живем в аду. Когда везешь пациента в реанимацию, то слышишь эти нечеловеческие стоны. Я раньше не могла подумать, что человек может издавать такие звуки. Люди пытаются выжить. Это невыносимо. Надо помнить об этом, в том числе и тем «героям», которые по каким-то причинам игнорируют средства защиты. И надеяться, что однажды мы сумеем побороть эту заразу.

О работе в «красной зоне»

Работаю в приемном отделении ковидного госпиталя. Я принимаю больных. Одежду меняю, в тапочки переобуваю. Потому что человек становится беспомощным, пока он под кислородом.

Мы работаем сутками. Четыре часа работаем, четыре — отдыхаем. У нас одна молоденькая медсестра спрашивала у санитарок: а почему вы на интервал в шесть часов не идете? Дело в том, что у нас все женщины возрастные и нам это было бы сложно. Нужно и в туалет сходить, и попить воды. Подышать свежим воздухом, опять же. 

Мы работаем в полной амуниции. Сначала идет одежда, потом — белый хлопчатобумажный «пекарский костюм» — штаны с рубахой. Затем — комбинезон, одни перчатки, вторые перчатки, бязевые бахилы, одноразовая маска, маска из бязи, одноразовый чепчик. Следом — капюшон, который закрывает щеки. И сверху шлем. 

В этом нужно четыре часа выжить. Невозможно лицо почесать. Вообще до себя дотронуться нельзя. 

У нас в госпитале никто вальяжно не ходит. У всех быстрый шаг. Тишина и движение. Действительно, как космонавты в открытом космосе. Некоторые врачи, которые моложе, иногда договариваются и выходят на шесть часов. Но это те, у кого организм справляется. 

Справка. В Саратовской области заболели ковидом 40 499 человек, умерли 492 пациента, по данным на 20 января 2021 года. 

О врачах

Врачи меня восхищают. Многие приходят сюда из других больниц. И с первого дня ощущение, что они тут всю жизнь были. Госпиталь, как единый организм работает. В фильмах про войну такое показывают — в стрессовой ситуации все объединяются, каждый делает свою работу. Причем так, чтобы не мешать, а только помогать общему делу. 

Когда заканчивается дежурство, я каждый раз говорю врачам и медсестрам «спасибо». Они молодые, но у них личной жизни-то своей нет. Иной раз они на кушетках кое-как пристроятся, чтобы хотя бы глаза ненадолго сомкнуть. Напряжение огромное и ответственность. Я всегда к медикам с уважением относилась, а сейчас они для меня — вообще святые люди. 

Зачем устроилась в ковидный госпиталь

Я проработала парикмахером 40 лет. Из-за карантина наша социальная парикмахерская приостановила работу. Мне пришлось уйти. 

И я подумала: мы же фактически как на войне. Телевизор включать невозможно — страшно слушать и про больных, и про врачей. А ты сидишь, как крыса в норе. Здоровый человек, а сделать ничего не можешь. Куда свои силы приложить? Только в магазин ходить за продуктами? 

Так я решила работать в больнице. Позвонила в министерство здравоохранения области. Там записали мои данные и сказали: «Ждите». И уже минут через 20 звонок: 

— А вы бы не хотели работать в ковид-госпитале? 

— А почему нет? Я когда-то работала в детской инфекционной больнице сестрой-хозяйкой — это, считай, та же санитарка. Знаю, что можно, а что нельзя. 

Страшно ли мне было? Да, страшно. Но куда деваться?

На работу я вышла 4 июня 2020 года. А 14 июля заболела коронавирусом. 

Как болела ковидом

Болезнь была средней тяжести, но даже это так трудно вынести. Мертвому позавидуешь. И восстановление до сих пор идет.

Сначала думала, что просто чего-то холодного попила. Взяла больничный. А потом, когда уже кровью начала кашлять, стало страшно. Меня госпитализировали. Тест показал коронавирусную инфекцию. 

Одно из негативных проявлений инфекции — панические атаки. Мне потом так стыдно было за свое поведение. Так-то я человек очень позитивный. А с коронавирусом четыре дня истерики шли. Что это такое? С чего вдруг?

Был еще случай — просыпаюсь среди ночи, чувствую яркий запах арбуза. А потом смотрю — на меня стены начали падать. И потолок. Прямо как в кино показывают, когда объектив камеры отъезжает. Едва сдержала крик. Люди-то спят вокруг в палатах. 

Я выбежала в коридор — там другой объем помещения, другое освещение, воздух другой. Сижу на кушетке. Медсестра выходит, спрашивает: «Ты чего?» Я говорю: «У меня крыша едет». — «А-а-а, понятно». В итоге я отдышалась, в норму пришла. И такое было несколько раз за время болезни. 

Три недели после выписки я провела на самоизоляции. Это время, когда помыть посуду было подвигом. Стоишь перед раковиной, а с тебя пот ручьями льется. Постепенно пришла в себя и решила, что пора снова выходить на работу. Хотя мне знакомые говорили, мол, уходи оттуда! Но 21 августа я вышла на смену в госпиталь.

Через два месяца опять «заплюсовала». Второй раз я уже перенесла коронавирусную инфекцию бессимптомно. Но одышка до сих пор сохранилась. 

На работе к этому нормально относятся. Мы все переболели ковидом. И начальство все переболело. Если бы руководство стало меня отговаривать возвращаться в госпиталь, то я бы сказала: «А где лучше-то? Ну, поеду я в транспорте, пойду в гипермаркет и точно так же заражусь». 

Так что, пока силы есть я буду работать. И ради себя, и ради пациентов. 

Елена — творческий человек. На этом снимке она с матрёшками, расписанными ею вручную. Кроме того, с благословения священника, она рисует иконы.

Что думают о моей работе близкие

Перед первой сменой в госпитале мы с внуком повидались напоследок. Я не знала, как все сложится. Дочь у меня очень осторожная, семью серьезно оберегает от этого вируса. И внук тоже научен, что обязательно нужны и маска, и перчатки. С тех пор мы общались только по телефону. 

Хорошо никто к этому решению не отнесся. Ведь я в группе риска по возрасту. Говорили: «Ну зачем тебе это надо?» А я отвечала: «Что я буду сидеть дома? Смотришь в зеркало, и как себя воспринимать? Пенсионер беспомощный?»

Я привыкла много двигаться. Когда начался карантин, и приходилось долго сидеть в четырех стенах, каждый поход на улицу становился невыносимым. Выходишь, а ноги не идут. Словно атрофируются. Ориентация в пространстве теряется. 

А теперь я выхожу с работы и знаю, что очередной день прожит не зря. Что-то я сделала нужное. Незаметное, может быть. Но это как звено в одной цепи. Врачи делают свою работу, медсестры — тоже. Но и без нас нельзя.

Поскольку вы здесь…

У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.

Сейчас ваша помощь нужна как никогда.

Труд — Прокуратура Амурской области

Правила перевода врача на работу в ковидный госпиталь

Трудовым кодексом РФ (далее – ТК РФ) регламентирован порядок перевода работника как в другую организацию, так и в другую местность, но у одного работодателя. По общему правилу, перевод осуществляется при наличии согласия работника.

В случае если работник желает перевестись в другую организацию, то перевод необходимо осуществить через процедуру увольнения и приема на новое место работы.

Трудовой договор между работником и первоначальным работодателем прекращается по п. 5 ч. 1 ст. 77 ТК РФ. При этом необходимо соблюсти установленный порядок при увольнении: издание приказа, ознакомление сотрудника, компенсационные выплаты и т.д. Далее на новое место работы вас принимают по правилам ст. 68 ТК РФ.

Если же рассматривать временный перевод у одного и того же работодателя, то необходимо руководствоваться ст. 72.2 ТК РФ, которой установлен порядок, условия и гарантии при переводе. В данном случае прежнее место работы сохраняется.

Кроме этого, в силу положений ч. 2 ст. 72.

2 ТК РФ законодателем установлен ряд событий, при которых перевод может быть осуществлен без согласия работника: «В случае катастрофы природного или техногенного характера, производственной аварии, несчастного случая на производстве, пожара, наводнения, голода, землетрясения, эпидемии или эпизоотии и в любых исключительных случаях, ставящих под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего населения или его части, работник может быть переведен без его согласия на срок до одного месяца на не обусловленную трудовым договором работу у того же работодателя для предотвращения указанных случаев или устранения их последствий».

В случае если соблюден порядок перевода, то отказ работника от осуществления трудовой функции в новом месте работы будет являться нарушением трудовой дисциплины.

Также следует обратить внимание, что отпуск относится ко времени отдыха сотрудника, когда за ним сохраняют место работы, т.е. должность и средний заработок (ст. 114 ТК), следовательно, работать в данный период работник не может.

Прямая ссылка на материал
Поделиться

Трудовым кодексом РФ (далее – ТК РФ) регламентирован порядок перевода работника как в другую организацию, так и в другую местность, но у одного работодателя. По общему правилу, перевод осуществляется при наличии согласия работника.

В случае если работник желает перевестись в другую организацию, то перевод необходимо осуществить через процедуру увольнения и приема на новое место работы.

Трудовой договор между работником и первоначальным работодателем прекращается по п. 5 ч. 1 ст. 77 ТК РФ. При этом необходимо соблюсти установленный порядок при увольнении: издание приказа, ознакомление сотрудника, компенсационные выплаты и т.д. Далее на новое место работы вас принимают по правилам ст. 68 ТК РФ.

Если же рассматривать временный перевод у одного и того же работодателя, то необходимо руководствоваться ст. 72.2 ТК РФ, которой установлен порядок, условия и гарантии при переводе. В данном случае прежнее место работы сохраняется.

Кроме этого, в силу положений ч. 2 ст. 72.

2 ТК РФ законодателем установлен ряд событий, при которых перевод может быть осуществлен без согласия работника: «В случае катастрофы природного или техногенного характера, производственной аварии, несчастного случая на производстве, пожара, наводнения, голода, землетрясения, эпидемии или эпизоотии и в любых исключительных случаях, ставящих под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего населения или его части, работник может быть переведен без его согласия на срок до одного месяца на не обусловленную трудовым договором работу у того же работодателя для предотвращения указанных случаев или устранения их последствий».

В случае если соблюден порядок перевода, то отказ работника от осуществления трудовой функции в новом месте работы будет являться нарушением трудовой дисциплины.

Также следует обратить внимание, что отпуск относится ко времени отдыха сотрудника, когда за ним сохраняют место работы, т.е. должность и средний заработок (ст. 114 ТК), следовательно, работать в данный период работник не может.

Медработников снова мобилизуют для работы в «красной зоне» | Медицинская Россия

Об этом сообщил «openmedia.io».

«Да, сейчас снова мобилизуют. Летом был небольшой перерыв, если его так можно назвать, хотя у нас на территории как работало коронавирусное отделение, так и работает. Сейчас мнение врачей перепрофилированных больниц особо не спрашивают — приходится работать непосредственно с „ковидными“ пациентами», — рассказала она.

По словам Гальперина, медики вновь сталкиваются с проблемой, о которой говорили ещё летом: руководство больниц не составляет с работающими в «ковидных» отделениях положенные дополнительные контракты, и впоследствии медработники не могут получить дополнительную оплату за опасную работу и денежные компенсации в случае заражения. «Это очень серьёзная вещь, потому что с весны-лета очень многие выяснили, что им была обещана оплата за работу с коронавирусными больными, но они в результате не получили ни выплат, ни компенсаций — те, кто болели», — рассказал Гальперин. Он пояснил, что при переводе сотрудника больницы в коронавирусное отделение руководство должно составить дополнительный договор, в котором будут прописаны условия работы. Этот договор и гарантирует в дальнейшем выплаты надбавок и компенсаций.

В качестве одного из примеров Гальперин привёл обсервационные центры: туда кладут пациентов с подозрением на коронавирус, где проводят обследования до выявления диагноза. В случае его подтверждения больного переводят в «ковидную» зону, но сам персонал обсерватора не получает никаких льгот и страховых выплат, поскольку работает с неявными пациентами с неподтверждённым диагнозом.

Неправильно оформленные по документам медработники рискуют не только остаться без положенных выплат, но и попасть под уголовное преследование, указывает Гальперин. По закону не оформленные должным образом медики не имеют права оказывать помощь пациентам с опасными инфекционными заболеваниями, каким признан COVID-19.

По словам первого зампреда комитета Госдумы по охране здоровья Натальи Саниной, ситуация с медиками жёстко контролируется, в том числе в ОНФ, сопредседателем которого депутат является в Московской области: «Я бы не сказала, что это проблема, которая сегодня есть. Если есть какие-то шероховатости — это то, что абсолютно решаемо и решается». После выступления президента, по её словам, все понимают, что нужно строго следовать постановлениям.

Казанские врачи 16 раз успешно реанимировали мужчину

Как сообщалось ранее, 27 сентября началась Всероссийская акция медработников «Заплатите за COVID». Протесты запланированы в разных городах страны до пятого октября.

Главное требование медиков – полная выплата обещанных президентом надбавок за работу с коронавирусными больными.

Сейчас же многие не получают доплаты вообще или им выплачивают только частично именно за контакт с утверждённым больным COVID.

Подробнее читайте: «Мы относимся к медикам, которые имели риски, но не имеют никаких доплат».

Какие меры стимулирования медработников будут действовать в 2023 году » Медвестник

По данным Росстата, средняя заработная плата российских врачей по итогам трех кварталов 2022 года стала еще больше отставать от планки майских указов президента и составила 192,4% от средней зарплаты по стране. В этот же период 2021 года показатель составлял 199,8%. 

Спасти ситуацию до конца года правительство решило путем выделения регионам из резервного фонда 58,5 млрд руб. Нормативная база для этого начала разрабатываться в октябре и окончательно утверждена к концу ноября, когда были уточнены категории получателей дополнительных средств. 

В конце ноября Владимир Путин пообещал провести индексацию зарплат бюджетников с 2023 года «с учетом высоких темпов инфляции». 

В январе прибавку к зарплатам должны получить медработники первичного звена здравоохранения. Размер будет зависеть от должности и функционала сотрудников. Максимальная надбавка составит 18,5 тыс. руб. в месяц.

Ее будут получать врачи центральных районных (ЦРБ) и районных больниц. Врачи первичного звена смогут рассчитывать на надбавку в размере до 14,5 тыс. руб. в месяц, врачи скорой медицинской помощи – на 11,5 тыс. руб.

Средний медперсонал ЦРБ и районных больниц будет получать дополнительно 8 тыс. руб. в месяц, в первичном звене — 6,5 тыс. руб. Фельдшерам и медицинским сестрам скорой помощи должны добавить к зарплате по 7 тыс. руб. Младший медперсонал сможет рассчитывать на 4 тыс. руб.

В общей сложности дополнительные выплаты в 2023 году охватят около 379 тыс. врачей, 725 тыс. специалистов среднего медперсонала и более 65 тыс. – младшего. В бюджете Федерального фонда ОМС (ФОМС) предусмотрено на эти цели 152,4 млрд руб.

В проекте федерального бюджета на 2023—2025 годы предусмотрены средства на индексацию зарплат медработников в следующем году на 8,7%. В 2024 году зарплаты планируется проиндексировать на 7,7%, в 2025-м — на 7%. 

«Индекс трудоустройства»

В ноябре Правительство утвердило новые правила предоставления межбюджетных трансфертов из бюджета ФОМС на софинансирование зарплат вновь нанимаемых в медучреждения врачей и среднего медперсонала.

При распределении этих средств территориальным фондам ОМС (ТФОМС) теперь будут учитываться неиспользованные остатки за прошлый период и «индекс трудоустройства» – отношение количества трудоустроенных работников к дефициту медицинского персонала ‎за соответствующий период.

Показатель будут рассчитывать по формуле, единой для всех субъектов, от него будет зависеть годовой размер трансфера. 

Межбюджетные трансферты на 2023 год распределены по регионам в сумме 7,4 млрд руб. Выплаты рассчитаны на 18 тыс. врачей и 20 тыс. среднего медицинского персонала, которых планируется принять на работу в этом году. 

В 2021 году Счетная палата критиковала, как медучреждения используют предназначенные в резерве ФОМС средства на софинансирование зарплат вновь нанятых медработников. В 2020 году из запланированных 18,3 млрд руб. было использовано 2,8 млрд руб. (15,3%), по итогам первого полугодия 2021 года из 18,3 млрд руб. — всего 0,5 млрд руб. (2,7%).

В регионах низкие темпы освоения этих денег объясняли оттоком медработников в субъекты с более высоким уровнем оплаты труда, переходом специалистов в частные или ведомственные медицинские организации, а в последние годы — в инфекционные госпитали, где выплачивались надбавки за борьбу с новой коронавирусной инфекцией. Врачи также выходили на пенсию и увольнялись из-за сложной эпидемиологической обстановки.

Прибавка для поликлиник

С 2022 года Минздрав и ФОМС запустили новый механизм стимулирования поликлиник при оплате медицинской помощи, оказываемой амбулаторно. Объем финансирования, направляемого в медицинские организации на оплату первичной медико-санитарной помощи, теперь рассчитывается на основании показателей здоровья прикрепленного населения и организации профилактики по 28 критериям. 

В ноябре Минздрав внес изменения в методику – снизил пороговые значения, при которых медорганизация получает стимулирующие выплаты. Медицинским организациям, выполнившим более 40% показателей, будут перечислены дополнительные финансовые средства, которые, по решению администрации, могут быть направлены, в том числе на стимулирующие выплаты сотрудникам. 

«Ковидные» выплаты

С июля 2022 года действует новый порядок «ковидных» выплат. Вместо прежних стимулирующих выплат медработники, оказывающие помощь пациентам с коронавирусом, начали получать надбавку в 25% к окладу. Дополнительные страховые гарантии для них отменены. 

Определять перечень медорганизаций, сотрудники которых могут претендовать на 25% надбавку, вправе региональные минздравы.

Среди таких учреждений профильные стационары, в том числе перепрофилированные, которые оказывают помощь пациентам с симптомами ОРЗ, гриппа, COVID-19, пневмонии и т.д.

, а также специально созданные амбулаторные отделения поликлиник, где проводится лечение больных с симптомами ОРВИ и забирается материал на лабораторный анализ, и специально созданные бригады для оказания медпомощи на дому.

Информации о сроке окончания действия постановления № 1268 нет, то есть оно продолжает действовать в 2023 году. 

Тысяча за онконастороженность

В 2023 году планируется сохранить денежные выплаты стимулирующего характера медработникам за выявление онкологических заболеваний в ходе проведения диспансеризации и профилактических медицинских осмотров населения, однако объем выделяемых с 2020 года средств из-за их слабой востребованности сокращен в новом году в три раза – до 53,9 млн руб. 

Планируется также изменить механизм выплат, чтобы всю сумму (1 тыс. руб.) получал первый врач, назначивший консультацию онколога или проведение исследования, а не три медработника, которые раньше должны были поделить эти деньги между собой.

В Минздраве объяснили необходимость изменений тем, что по действующей схеме средства на стимулирующие выплаты осваиваются слишком неэффективно: к 1 октября из выделенных на эти цели из бюджета Федерального фонда ОМС (ФОМС) 66 млн руб. медорганизациями был востребован только 1 млн руб. (1,6%). Всего в ходе диспансеризаций и профосмотров населения выявлено 762 случая онкологических заболеваний.

Врач описала работу в ковидном госпитале

© Luga1news.ru

— Екатерина Анатольевна, когда вы приступили к работе в госпитале?

— 21 апреля госпиталь открылся и с этого дня до недавнего времени я там работала.

— С каким настроем вы пришли работать в госпиталь, а с каким закончили? Что-то внутри вас изменилось за это время?

— Настрой, конечно, был боевой вначале. Хотя не скрою, что первое время нам было очень сложно, были вопросы по тактике ведения лечения, так как это новое было заболевание для нас. Сложно было отладить саму работу, лечебный процесс, много было организационных вопросов. Еще у нас был страх перед первым пациентом.

Потому что опыта работы с такими пациентами не было, да и самих пациентов мы еще не видели. Представляете, приезжает скорая, сотрудники скорой все «упакованы» в противочумные костюмы, больные трясутся, мы соответственно тоже. Потом поняли, что это обычные больные, которым требуется лечение.

Когда в конце мая количество пациентов стало увеличиваться, у нас уже было все готово, потому что было время для раскачки, мы уже знали, как лечить и вести пациента, обследования к тому времени были поставлены на поток.

https://www.youtube.com/watch?v=8ZicM6hS1h8\u0026pp=ygVM0J_QtdGA0LXQstC-0LQg0L3QsCDRgNCw0LHQvtGC0YMg0LIg0LrQvtCy0LjQtNC90YvQuSDQs9C-0YHQv9C40YLQsNC70YwgMjAyMw%3D%3D

Вышла я с тем, что чувствовала, что работа налажена-отлажена, что проблем не будет, я свой врачебный долг выполнила, оставшиеся врачи все опытные и грамотные.Большой плюс, что я лично с этим встретилась.

Появился опыт ведения новой болезни, для меня это было очень важно с профессиональной точки зрения, было отсмотрено много снимков. Не только я, но и все врачи, что работали с коронавирусными больными теперь являются ковидологами.

— Как справлялись психологически? Насколько вы оказались готовы к работе в новых условиях?

— Психологически там сложно. Но, как мне кажется, я сумела проявить стойкость и упорность. Были конфликты среди коллег, ведь, когда есть неизвестность, то появляется и различие во мнениях. Плюс еще больных с каждым днем становилось все больше, нагрузка возрастала. Хорошо, что сейчас есть мессенджеры, можно всегда позвонить семье, детям, чтобы выговориться.

— Какая атмосфера в коллективе?

— Мы все друг друга раньше знали, тесно общались и до работы в госпитале. За время работы очень сдружились. Могу узнать любого в костюме по глазам или силуэту. Без юмора никуда, находили силы, и на шутки, и на фотосессии.

Под конец заметила, что многие эмоционально выгорели.В свободное время обсуждали вопросы лечения, проблемы работы госпиталя. Еще у нас есть общий чат, в котором мы также ежедневно решаем вопросы, находимся всегда на связи друг с другом.

Я и сейчас продолжаю участвовать в этом чате.

— Была ли поддержка от коллег, не задействованных в борьбе с коронавирусом?

— Поддержка была, она чувствовалась, спасибо им за это. Но были и такие, кто негативно отзывался, говорил, что мы работаем из-за денег. Но на самом деле таких людей, которые бы шли работать из-за денег, у нас в коллективе нет, потому что это риск большой для здоровья.

И работают только такие врачи, которые имеют дух авантюризма и патриотизма, люди, любящие свою работу, имеющие научный, практический и профессиональный интерес. У меня, например, даже не было мыслей идти или нет работать в ковидный госпиталь. Ручаюсь за своих коллег, что они также думали.

Хочу отметить, что медицина у нас на достойном уровне, все медработники очень собранные и грамотные специалисты.

— Хотелось бы немного углубиться в сам процесс работы. Как по состоянию пациента можно определить, что самый опасный момент пройден и человек идет на поправку?

— В первую очередь важна оценка состояния пациента врачом. Есть много симптомов: нормализация температуры, улучшение общего состояния, уменьшение слабости. Во-вторых, важен обязательный лабораторный анализ, по которому должно быть видно снижение количества воспалительных белков до практически нормальных значений.

И конечно, нужна отчётливая положительная динамика при компьютерной томографии. Когда мы начали работать в апреле, больные не были такими сложными, может быть вирус был менее вирулентен. На данный момент вирусный процесс сложнее протекает, с отягчающими последствиями для организма.

Все больше появляется тяжелых больных, которые имеют дыхательную недостаточность. Стали появляться и летальные случаи.

— Выпадал ли на вашу смену летальный исход, если да, то что привело его к смерти, сам вирус или сопутствующие болезни?

— В мою смену было два случая.

Вирусный процесс вызывает вирусную пневмонию, к которой может присоединяться бактериальный процесс, а уже бактериально-вирусный процесс вызывает тяжелое течение пневмонии, острую дыхательную недостаточность, вследствие чего происходит большой процесс поражения организма, который вызывает летальный исход. Отличие вирусной пневмонии от обычной в том, что она вызывает тяжелый двусторонний процесс. Обычная пневмония менее опасная.Хочу подчеркнуть, что люди умирают не старые, они могли бы и дальше жить, если бы не было ковида.

— Насколько вирус непредсказуем?

— По моему мнению, вирус непредсказуем, он мутирует, видимо, потому что протекает все тяжелее и тяжелее. Также непредсказуемым является сам заболевший пациент, его индивидуальное состояние здоровья. В зависимости от сопутствующей патологии болезнь может протекать очень по-разному.

— Каким образом вы принимаете тактику лечения у того или иного пациента, или для всех она одна?

— Вначале работы у нас было много вопросов, нам часто приходилось использовать телемедицинские консультации (ТМК). Есть специальный центр в Москве на базе института пульмонологии, чтобы консультировать регионы. Чаще всего мы использовали ТМК по пациентам с тяжелыми случаями, чтобы получить мнение более опытных коллег.

Причем воспользоваться такой видео консультацией довольно просто, все делается очень оперативно, ответы приходят быстро, врачи круглосуточно консультируют.Хотя в целом нам было легче, у нас был зазор, так как все началось позднее, чем в других регионах.

Было время подготовиться, прочитать литературу, понять течение болезни, на основе полученных рекомендаций от коллег из других регионов. По этой же причине у нас низкая летальность – врачи просто успели подготовиться.

Также, когда мы пришли работать в только что открывшийся госпиталь, все было технически организовано, медикаментами госпиталь был полностью обеспечен, в отличие от других регионов, где не было такой возможности подготовиться.

— Что можете сказать о самих пациентах, об их поведении и реакции на случившуюся неизвестную болезнь?

— Как бы это сейчас не звучало грубо, но СМИ нужно было меньше трубить о том, что болезнь протекает бессимптомно. Люди подумали, что раз бессимптомно, то может ее и вообще не существует. Многие говорили: «Мы не видели зараженных, мы не видели, чтобы кто-то жаловался, кто эти люди?».

Дело в том, что выздоровевшие пытаются скрыть, что у них было такое заболевание. Некоторые после выписки рассказывали своим знакомым, что у них вовсе не было ковида, и лежали они в больнице по ошибке. Хотя он у них был! Такая реакция у пациентов происходит из-за общественного порицания – соседи косо смотрят, родственники побаиваются.

Некоторые люди, узнавая, что их сосед заражен, говорили, что мы сожжем его дом, даже проклинали. Быть свидетелем таких сцен очень неприятно. Поэтому страшным оказалось не само заболевание, а осуждение людей.

Имея возможность быть услышанной, хочу сказать – болеть не стыдно! Если мы будем отрицать существование этого вируса, то больных меньше не станет.По телевизору показывают, как где-то врачам аплодируют за их работу, но у нас не все так радужно.

Все пациенты настроены по-разному, кто-то относится к нашей работе с благодарностью, а кто-то негодует, не понимает зачем он вообще находится в госпитале. Может быть у нас менталитет такой, не знаю. Еще и СМИ подливают масло в огонь, когда пишут, что медики сами придумали этот коронавирус, чтобы подзаработать денег, это очень обидно.

Но мы, врачи, стараемся не вступать в переписку, не комментируем ничего, потому что нам некогда, нам нужно просто заниматься своим делом во благо здоровья пациентов, пусть что хотят, то и думают. Главное, что у нас хорошие показатели по выздоровевшим, низкая летальность, это значит, что мы все делаем правильно!

— Поддержка от руководства была?

— Вначале были разногласия из-за жилья, условий проживания, некоторые считали, что мы много просим и требуем. Но мы ничего такого сверх не просили. Мы были как локомотив. В итоге нашей общей работы с руководством – госпиталь при ресбольнице стал образцовым. Теперь на основе нашей работы, происходит организация работы в других госпиталях республики.

— После того как вернулись домой, что почувствовали?

— У меня было такое чувство, что лето прошло без меня, было некое ощущение упущенности времени. Работать мы начали, когда на мне еще были надеты весенние ботинки, а тут уже лето вовсю, люди ездят отдыхать. Меня это удивляет, как так!? Поэтому адаптация идет полным ходом, скоро сдам последний тест на «корону» и смогу выйти из дома.

— По вашему мнению, все-таки стоит или нет посещать общественные места?

— Я, как врач, конечно, считаю, что всем нужно дома сидеть, но по-человечески понимаю, что люди с самого апреля сидят дома, физически уже невозможно соблюдать самоизоляцию. Если все-таки собираетесь в общественное место, то хотя бы надевайте маски.

На улице, если идете один, можно ходить без маски, в машине также.

Общие рекомендации остаются прежними: мыть руки, чаще обрабатывать антисептиком; прикрывать локтем рот при кашле или чихании, чтобы руки оставались чистыми, когда касаетесь чего-то в общественных местах; стараться не трогать лицо; соблюдать дистанцию.

Сейчас везде перед кассами сделали разметку, но мало кто ей пользуется. Нужно оставаться дома по мере возможности.Как бы нам сильно не хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, как страшный сон – этого не случится, если мы будем и дальше вести себя беспечно и безответственно. Волшебным образом пандемия не закончится. Все зависит от наших общих усилий.