17.03.2020 20:36:00

Коронавирус ударит по общественному контролю за местами заключения

Правозащитники не верят в способность тюремной медицины противостоять коронавирусу. Фото PhotoXPress.ru

Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) заявила, что эффективно препятствует проникновению коронавируса в колонии и СИЗО.

Однако правозащитники все же высказывают опасения по поводу «сокращения» тюремного населения, поскольку сами условия содержания и отсутствие эффективной медпомощи могут привести к трагическим последствиям.

ФСИН, по их мнению, к эпидемии не готова. Группа правозащитников уже направила в правительство рекомендации по снижению рисков.

Необходимые для борьбы с коронавирусом медикаменты имеются в достаточном количестве, сообщило 17 марта пресс-бюро ФСИН.

«В целях недопущения случаев заноса и распространения заболеваний, вызванных новым коронавирусом, организуется и реализуется комплекс санитарно-противоэпидемических (профилактических), в том числе ограничительных мероприятий», – говорится в этом сообщении.

В ведомстве отметили, что «санитарно-эпидемиологическая обстановка в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы находится под постоянным контролем».

По словам же правозащитников, если коронавирус проникнет за решетку, то большинство заключенных, видимо, будут обречены на гибель.

Правозащитники напомнили о непригодных условиях, в которых содержатся арестанты, их скученности в камерах и отсутствии надлежащей медицинской помощи – все это «выделяет их в особую, более уязвимую группу риска», подчеркивают эксперты.

У ведомства, с их слов, не хватит ресурсов для тотальной изоляции больных зэков. Ко всему прочему, из-за карантина учреждения уголовно-исполнительной системы (УИС) закроются для общественного контроля.

«Из-за угрозы жизни и здоровью заключенных, не только от вируса, но и от произвола тюремщиков, мы направляем свои предложения по повышению защищенности прав граждан в местах принудительного содержания», – говорится в обращении активистов, которое есть в распоряжении «НГ». В самой ФСИН заявили, что уже принимают «профилактические» меры – зэков заставили шить медицинские маски, которых почти нет в аптеках.

«К нам регулярно поступают жалобы на неисправную вентиляцию в СИЗО и колониях, зимой заключенные мерзнут из-за ненадлежащего отопления, летом им душно из-за отсутствия систем кондиционирования.

В таких условиях в случае заражения хотя бы одного заключенного коронавирусом пандемия в считаные недели может охватить все учреждение», – заявила в беседе с «НГ» председатель комитета родственников заключенных Елена Брылякова.

«Проникновение вируса за решетку будет похоже на попадание горящей спички в бочку с бензином», – подчеркнул в беседе с «НГ» основатель соцсети Gulagu. net Владимир Осечкин. ФСИН, по его словам, к этому не готова.

Изолировать заболевших некуда, не говоря уже об оказании качественной медицинской помощи. Непонятно также, что будет и с теми, чей срок заключения подходит к концу, говорит правозащитник.

На этот счет в предложениях правозащитников говорится о своевременной разгрузке колоний и СИЗО, в основном за счет тех, у кого уже подошел срок условно-досрочного освобождения.

Предлагается пересмотреть необоснованные отказы на ходатайства об УДО начальников учреждений ФСИН.

И в тех случаях, когда они выносились формально – за незначительные нарушения, вроде расстегнутой пуговицы, повторно направить материалы в суд.

Также авторы настаивают на «замене меры пресечения в виде содержания под стражей на более мягкую, если человек сидит по статье, не связанной с насилием».

Судьям при рассмотрении таких вопросов рекомендовано опираться на «принцип целесообразности и разумности с целью экстренной разгрузки переполненных камер». Общественники привели пример Ирана, где на днях из-за коронавируса освободили около 85 тыс. заключенных из тюрем.

«Это не вопрос гуманизма, это обязанность властей избежать катастрофы и исключить вероятность массовой гибели заключенных», – подчеркнул Осечкин.

Эксперты признают, что единственный выход, чтобы вирус не проник за решетку, – максимально допустимая изоляция от внешнего мира. Понятно, что под предлогом карантина в тюрьмы перестанут пускать родственников, адвокатов, правозащитников, считают эксперты.

К тому же некоторые члены общественно-наблюдательных комиссий (ОНК) уже сейчас отказываются туда ехать, опасаясь за свое здоровье.

Поэтому авторы письма просят разрешить общественникам и прокурорам проводить проверки дистанционно – то есть «в режиме онлайн наблюдать за происходящим в СИЗО и колониях».

Как напомнила «НГ» член общественного совета при ГУФСИН по Ростовской области Елена Елисеева, долгие годы ФСИН по разным надуманным предлогам отказывает членам ОНК в доступе к видеоархивам и записям с камер. Сейчас, говорит она, места не столь отдаленные и вовсе окажутся вне поля зрения наблюдателей, только удаленный мониторинг «поможет сохранить надзор и общественный контроль при неизбежных ограничениях».

Правозащитники указали на отсутствие в учреждениях УИС необходимого оборудования и лекарств. И напомнили о многочасовой волоките при эвакуации больных заключенных и оказании им неотложной помощи.

Тем более есть опасения, что в условиях карантина скорая вообще откажется приезжать в колонии. В беседе с «НГ» координатор горячей линии Gulagu.

net Виктория Галан-Крючкова рассказала, что Минюсту было предложено «провести комплексную инспекцию эффективности и своевременности оказания медпомощи, а также провести учения с участием медицинских и оперативных служб ФСИН».

Важно обеспечить расселение осужденных на максимальном расстоянии одного от другого, увеличить расстояние между кроватями, отменить построения и проверки «вплотную друг к другу на плацу».

Речь и о том, чтобы остановить работы на промзонах учреждений ФСИН на время пандемии, исключив контакт арестантов с вольнонаемными и представителями подрядчиков.

Ко всему прочему отмечается, что и сами сотрудники ФСИН на свободе могли контактировать с переносчиками инфекций, поэтому им рекомендовано дистанцироваться от зэков как минимум на три метра.

Другое предложение – снять ограничения для передачи заключенным медицинских препаратов, предметов личной гигиены, одежды, антибактериального мыла и обеззараживающих средств.

«В каждом СИЗО и колонии создать помещения-карантины с ежедневным осмотром врачами, замером температуры тела и исследованием на предмет заболевания коронавирусом COVID-19 с целью исключения возникновения вспышки пандемии внутри учреждения ФСИН».

Тюрьмы под угрозой пандемии коронавируса: правозащитники предложили амнистию — МК

Новый виток борьбы с коронавирусом за решеткой: в отдельных СИЗО перестали принимать посылки и передачи.

С учетом того, что не все арестанты едят тюремную пищу (по религиозным либо диетическим соображениям), эта мера может заставить кого-то голодать.

Кроме того в отдельных пенитенциарных учреждениях запретили проход адвокатов. Поскольку следственные действия официально пока никто не отменял, то это может нарушить право на защиту.

Да и убережет ли это наши места не столь отдаленные от эпидемии?

Правозащитники сейчас горячо спорят между собой, как лучше государству в непростой ситуации поступить с заключенными. На повестке для даже тема возможной амнистии. Реально ли это? Не приведет ли это к «холодному лету 2020» (по типу холодного лета 1953 года, когда Берия по случаю смерти Сталина выпустил на свободу уголовников, вызвав разгул преступности).

В проблеме разбиралась обозреватель «МК».

Ситуация с коронавирусом в местах не столь отдаленных на сегодняшний день выглядит так: официально нет ни одного больного, несколько сотен заключенных на карантине (это те, кого экстрадировали из стран ближнего и дальнего зарубежья, а также арестанты-китайцы). Сообщение основателя сайта «Гулагу.

Нет» Владимира Осечкина о том, что в Оренбургский ИК № 8 массово болеют осужденные (высокая температура и т. д.), ФСИН официально опровергла.

Также как и его заявление, что согласно статистике среди заключенных в разы выросло заболеваемость вирусной пневмонии не выявленного генеза: «Только за последние сутки в систему внесено более 1020 случаев».

— Все это не соответствует действительности, — заявили в пресс-бюро ФСИН. — Нам очевидно, что на этой теме кто-то хочет просто хайпануть, не заботясь о людях за решеткой и их родственниках.

На самом деле подтвердить или опровергнуть любые данные о болезнях заключенных могут только специалисты Росздравназдора (надзирающий орган). Но дозвониться туда родные заключенных, увы, не могут.

Как бы то ни было, ФСИН объявило о новых мерах в борьбе за непроникновние вируса за решетку. С 18 марта введен временный запрет на длительные и краткосрочные свидания в СИЗО, колониях и тюрьмах. Мера вынужденная и не совсем понятная. Ведь краткосрочные свидания проводятся через стекло, то есть заключенный и его родственник друг друга не касаются и даже одним воздухом не дышат.

С этого же дня многие СИЗО прекратили принимать новых «клиентов», а также выдавать старых для участия в судебных заседаниях, следственных действиях и т. д. Изолятор № 8 в подмосковном Сергиевом Посаде пошел еще дальше. С 18 марта туда запрещен проход адвокатов.

— Это нарушение прав подследственных, — считает бывший руководитель управления юстиции Москвы, ныне член Совета по правам человека Юрий Костанов. — Так же нарушением является, если следователь не приходит к человеку.

Спрашивается: зачем тот вообще сидит в СИЗО, если с ним не проводят никак следственных действий? Именно поэтому я все-таки за то, чтобы сейчас отпустили под подписку или домашний арест всех подозреваемых в ненасильственных преступлениях.

И вообще если это глобальная катастрофа, грозящая уничтожением нынешней цивилизации, то не грек грех и амнистию объявить, чтоб людей из клетки выпустить. Речь, разумеется, не идёт о тех, чьё пребывание на свободе само по себе опаснее стихийного бедствия.

Вообще нужно подумать о том, как быстро выпустить на свободу максимально возможное число лишённых возможности самостоятельно уберечься от смертельных угроз. Проверкой температуры у чихающих и сопливых следователей и адвокатов при входе в СИЗО  тут не обойдёшься. Да и разве мало жалуются арестанты на то, что их чуть ли не месяцами не посещают следователи и без всяких эпидемий?

Не все члены СПЧ с этим согласны. Некоторые полагают, что наоборот, пенитенциарные учреждения — лучшее место, чтобы переждать эпидемию.

Ведь у части арестантов нет постоянного места жительства, социальные связи утрачены и т. д.

Окажутся они на свободе — и тут же нарушат карантин: дома сидеть не будут (особенно если дома-то и нет), в больницу не лягут, а значит, только ухудшат эпидобстановку.

Все это не лишено здравого смысла, и идеальным было бы одну группу арестантов (которые сознательные, у кого есть дом и семья) выпустить, а другую -(неблагополучных — оставить за решеткой. Однако вопрос — кто и как будет их «разделять»?

— Можно обратиться к главе Следственного комитета, руководителю Следственного департамента МВД с предложением, чтобы следователи отпускали из СИЗО неопасных подозреваемых, — предлагает Костанов. — Понятно, что сделать это может только президент. А вот его можем мы с вами попросить.

Как просить главу государства — вопрос.

Есть еще идея от другого члена СПЧ Александра Верховского.

Государственная дума могла бы принять поправку, дающую право президенту в острых обстоятельствах переводить указом ту или иную категорию подследственных (понятно, не всех!) из СИЗО под домашний арест . Ну а потом уже сам указ президента. Таким образом мы быстро бы разгрузили СИЗО — те места, где люди находятся еще до приговора, то есть не признанные виновными.

Пока правозащитники не пришли к единогласному решению во ФСИН прошло совещание, на котором обсудили еще ряд мер, которые бы не позволили проникнуть вирусу. Итак, все камеры в СИЗО, спальные места в общежитиях и столовые в колониях решено ежедневно подвергать дезинфекции. При этом использоваться будут бактерицидные облучатели- рециркуляторы.

Задумка прекрасная, только где взять столько приборов (кстати, дорогостоящих)? Ведь даже закупить их быстро (по закону нужен тендер, конкурс и т. д.). Кроме того ФСИН отменила все культурные, спортивные и деловые мероприятия как для заключенных, так и для сотрудников. «По возможности их стоит проводить в видеоформате», — говорится в заявлении.

Правозащитники подготовили обращение к столичному Управлению ФСИН с просьбой отделить от других заключенных группу риска — ВИЧ-инфицированных и больных туберкулезом.

В общей сложности таких в Москве около 600 человек, и их вполне можно было бы поместить в отдельных изолятор.

Но тюремные власти вряд ли на это пойдут, потому что заболеваемость и смертность в этом СИЗО явно бы выбивалось на фоне общей статистике.

Любопытно, что ВОЗ подготовил (но еще не выпустил) рекомендации по тому, как бороться с коронавирусом в тюрьмах мира. Главные его положения касаются доступа к полноценной медпомощи. По статистике, 5 % заболевших нуждаются в аппаратах искусственной вентиляции легких, 15 % — в госпитализации. Сможет ли это (такое количество аппаратов ИВЛ и коек) обеспечить ФСИН?

Эксперты-медики считают, что предсказать поведению коронавируса в тюрьмах невозможно. Но они абсолютно уверены: в случае проникновения за решетку коронавирус может распространиться молниеносно (в условиях большой скученности людей) и поразить до 100 % обитателей тюрем.

Опубликован в газете «Московский комсомолец» №28221 от 20 марта 2020

Заголовок в газете: Свобода или смерть?

Пандемия как повод к "беспределу": ФСИН массово нарушает права арестантов

Вслед за ВОЗ к правительству, президенту и Госдуме обратились российские правозащитные организации с требованием разрешить общение заключенных с адвокатами, провести амнистию к Дню Победы и во избежание распространения коронавируса в тюрьмах освободить осужденных по легким статьям.

Все началось с того, что ФСИН временно запретила свидания заключенных с родственниками. Также администрация московских СИЗО ограничила посещения арестантов адвокатами в связи с распространением коронавирусной инфекции. Сами изоляторы переведены на казарменный режим. Временно запрещены передачи заключенным. Причина — угроза распространения коронавируса.

В федеральном управлении Службы исполнения наказаний «НИ» сообщили, что там появился свой штаб по коронавирусу, который будет следить за ситуацией.

В каждом учреждении создадут специальный медицинский пост для выявления больных с респираторными симптомами, а в приемных, камерах и столовых будет проходить дезинфекция.

Нас заверили, что в российских колониях и изоляторах пока что случаи заражения не зафиксированы. Верится с трудом.

Однако, среди адвокатов и правозащитников меры ФСИН вызвали неоднозначную реакцию. «Ограничение общения с адвокатом – это ничем не ограниченный простор для произвола в СИЗО и других местах лишения свободы.

На человека могут оказывать любое давление, и он никому не сможет об этом сообщить, о нарушениях никто не узнает. Что касается лишения заключенных посылок, то это попросту глупый шаг.

Иных слов я просто не подберу», — считает руководитель юридической практики проекта благотворительного фонда помощи осужденным и их семьям «Русь сидящая» Алексей Фёдоров. – «Те, кто находится в местах лишения свободы – это, как правило, люди с ослабленным иммунитетом.

Их единственная еда – баланда, из которой разворовано все, что можно. Без другой пищи люди окажутся ослабленными. Мы считаем, что людей сейчас надо освобождать. По крайней мере тех, кто сидит по «лёгким» статьям. Ситуация в колониях ужасная. Никаких противовирусных мер никто не принимает.

К тому же в колониях невозможно провести диагностику, лечение. Если начнется эпидемия коронавируса в местах лишения свободы – люди будут просто умирать, и никто им не поможет. А это всё начнётся, причем очень скоро», — считает Алексей Фёдоров.

Как стало известно «НИ», сейчас юристы благотворительного Фонда «Русь сидящая» готовят исковые заявления в суды в связи с отказом в допуске адвокатов к осужденным и их ограничении в посещениях и передаче посылок. Действительно, в случае, если следственные действия в отношении арестантов продолжаются и следователи продолжают допросы, то отсутствие адвоката — это ни что иное, как прямое давление на следствие.

Тем временем, власти разных стран уже амнистируют заключенных, которые признаны неопасными для общества. Их выпускают временно или под залог.

Есть информация, что в тюрьмах Италии, Таиланда, Колумбии и Ирана уже вспыхивали бунты. В некоторых странах власти вынуждены были отпустить из тюрем тысячи заключенных.

Так, 22 марта департамент исправительных учреждений Нью-Йорка сообщил о положительных результатах тестов на коронавирус у 29-и заключенных и 17-и сотрудников тюрем, после чего там были освобождены 75 заключенных. Через несколько дней в тюрьме острова Райкерс вирус обнаружили еще у 60-и человек.

Из этой тюрьмы пообещали освободить около 300-т пожилых заключенных, осужденных за не насильственные преступления. При этом на свободу не выйдут виновные в домашнем насилии или преступлениях сексуального характера.

К 24 марта власти округа Лос-Анджелес из-за угрозы распространения коронавируса выпустили из тюрем около 1700 заключенных, это около 10% от всех заключенных самого населенного округа США…

Известно, что министр юстиции Великобритании Роберт Бакленд публично признал: COVID-19 представляет большую угрозу для переполненных тюрем.

Он сообщил, что правительство рассматривает возможность освобождения части заключенных. Он рассматривает вариант «временного освобождения».

Параллельно с эпидемией коронавируса британское правительство разрабатывает план, который позволит расширить условно-досрочного освобождение.

Иран из-за эпидемии COVID-19 временно выпустил из колоний 85 тысяч человек, причем половина из них, по утверждению властей – это те, кого обвиняли в преступлениях, связанных с государственной безопасностью.

По данным «Аль-Джазиры», среди них много участников антиправительственных протестов. Помимо политических заключенных временно освободили тех, кто был осужден на небольшой срок за ненасильственные преступления.

В России о частичном освобождении заключенных речи пока вовсе не идет. Зато поступает информация о том, что амнистия, приуроченная к 75-летию Победы в Великой Отечественной войне, может не состояться.

«Нам стало известно, что никакой амнистии по поводу 75-и летия Победы власти проводить не планируют», — сообщил «НИ» руководитель юридической практики проекта благотворительного фонда помощи осужденным и их семьям «Русь сидящая» Алексей Федоров.

– «По этому поводу мы тоже готовим соответствующие документы и обращения».

Чего же опасаются российские власти? Роста криминала? Или того, что тысячи бойцов Росгвардии, стянутые в города на автобусах, не справятся с находящимися на режиме самоизоляции бывшими заключенными? Или ситуация выйдет из-под контроля из-за временных отпусков сотрудников ФСБ? Но есть и другие версии.

«Я наблюдаю в последнее время вообще ужесточение наказаний. Что касается амнистии, то надо будет предпринять исключительные меры безопасности для тех, кого выпускают из мест лишения свободы. Возможно, силовые структуры сейчас решают иные задачи.

К тому же возникают вопросы: как и где, вместе с кем эти люди будут соблюдать режим самоизоляции? Все ли родственники захотят находиться с бывшими заключенными в одной квартире? Второй вопрос: освобождённых надо будет трудоустраивать, а сейчас, в кризис, на рынке труда обстановка очень тяжелая.

Не пополнят ли эти люди ряды безработных без определенного рода занятий? Да, безработным государство обещало выплачивать денежное пособие.

Но хватит ли денег на всех, кто освободится из тюрем и скорее всего не найдет работу? Вопросов возникает много и, видимо, не на все из них у нашего правительства есть готовые ответы и решения», — считает адвокат Любовь Гончарова.

Так или иначе, меры, принятые ФСИН в связи с коронавирусом в отношении заключенных, многие общественные деятели восприняли как нарушение прав человека.

Так, член Совета по правам человека Ева Меркачева считает, что действия ФСИН нарушают права заключенных.

«Находящиеся в СИЗО люди, которые еще не признаны виновными по решению суда, в том числе те, кого могут оправдать, оказались отрезанными от внешнего мира и лишены всего», — заявила Меркачёва агентству «Интерфакс».

Очевидно, во ФСИН начали понимать абсурдность принятых решений и уже «явочным порядком» меняют в некоторых случаях принятые меры. «Сейчас ситуация такая. График судебных заседаний остается в силе, но не на все суды допускают адвокатов», — рассказывает адвокат Любовь Гончарова. – « В Мосгорсуде в конце прошлой недели меня пропустили в зал суда.

Перед входом измерили датчиком температуру, защитные маски – по желанию, также необходимо было соблюдать дистанцию – полтора метра. Во ФСИН не могут не понимать: ограничение общения с адвокатом – это ограничение права на защиту. Разумеется, в условиях эпидемии необходимы определенные ограничения.

Но при этом ключевые права – в первую очередь право на защиту – нарушено быть не должно», — заявила адвокат.

Тем временем, адвокат Адвокатской палаты Москвы Светлана Сидоркина сообщила: «Мы с коллегами уже обсуждали возможность Обращения или открытого письма руководству ФСИН с просьбой временно или условно-досрочно освободить людей с хроническими заболеваниями, попадающими в группу риска заражения, при условии, что они не совершали тяжких преступлений. Поднять этот вопрос правомерно. Поскольку речь идет о спасении тысяч людей от коронавирусной инфекции, мы также обсуждаем возможность обращения к Главному санитарному врачу России », — сообщила «НИ» адвокат Адвокатской палаты Москвы Светлана Сидоркина.

Вскоре после решения ФСИН об ограничении контактов заключенных, в том числе с адвокатами, стало известно, что Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) подготовлены рекомендации по борьбе с коронавирусом в тюрьмах.

Перечень правил выпустил и Европейский комитет против пыток (ЕКПП). Чтобы избежать нарушения прав заключенных в условиях карантина, предлагается гарантировать беспрепятственный допуск к ним адвокатов и правозащитников.

А пока… осужденные ярославской ИК-8 написали обращение в администрацию президента по поводу «отвратительной» медпомощи и отсутствия в колонии не только антисептиков, но и обычного мыла.

«Серая зона»: что происходит в российских тюрьмах во время пандемии COVID-19

25 мая ФСИН опубликовала новую статистику заболеваний COVID-19 в своем ведомстве — впервые за 11 дней. По официальным данным, во ФСИН коронавирусом болеют 980 сотрудников и 238 задержанных. При этом за 11 дней этот показатель вырос с 617 больных сотрудников и 145 заключенных.

Сейчас в России 511 тыс. человек находятся в местах лишений свободы, то есть показатель инфицированных COVID-19 среди них — 1 на 2,3 тыс. человек, или 0,04 на 1 млн. При этом всего в России 2,4 тыс. случаев заражения COVID-19 на 1 млн популяции.

В самой системе ФСИН работают 338 тыс. человек, соответственно, в ведомстве болеет COVID-19 каждый 340-й сотрудник.

Из-за пандемии коронавируса в России из колоний перестали выпускать условно-досрочно. В то же время руководство ФСИН попросило суды по возможности не направлять в СИЗО обвиняемых в преступлениях средней и небольшой тяжести — и Верховный суд поддержал эту просьбу.

Публикация ФСИН о количестве зараженных произошла на фоне создания проекта «Серая зона», где публикуются данные о респираторных заболеваниях в российских колониях и СИЗО. В «Серой зоне» будут публиковаться официальные данные ФСИН о респираторных заболеваниях наряду с сообщениями от осужденных родственникам и материалами в СМИ.

Проектом занимаются правозащитные организации Московская Хельсинкская группа, «Гражданский контроль», Центр содействия международной защите, фонд «Общественный вердикт», Уральская правозащитная группа, а также отдельные адвокаты.

Правозащитники, которые занимаются этим проектом, публикуют в том числе данные, которые официально ФСИН не раскрывает. Например, по сообщениям заключенных, 6-й спецблок СИЗО-1 в «Матросской тишине» переполнен больными вирусной инфекцией. Заболевшие находятся в камерах 123, 108, 134, 135.

«При этом арестанты никуда не выходили, и их, скорее всего, заразили сотрудники, — сказано в сообщении. — Помощи нет, лекарств тоже нет. Людям плохо». Кроме того, по неподтвержденным сведениям, примерно 20 мая в СИЗО-1 «Матросская тишина» умер заключенный возраста 50 лет.

Предположительно, отмечают правозащитники, смерть произошла от вирусной инфекции.

Данные о состоянии в российских тюрьмах правозащитники получают и от родственников заключенных.

Например, они рассказали, что в исправительной колонии № 2 (ИК-2) в Липецке ввели казарменное положение с двухнедельным графиком дежурства сотрудников, а с 11 мая начали брать тесты на новую коронавирусную инфекцию.

Это связано с тем, что еще в начале марта один из сотрудников колонии, вернувшийся из Таиланда, заболел новой вирусной инфекцией, никаких карантинных мер не принимал и вышел на работу. После этого подозрение на вирусную инфекцию констатировали еще у нескольких сотрудников.

Кроме того, в этой же колонии 9 мая на карантин переведен отряд из 100 человек. Они находятся в одном бараке с другим отрядом, таким же по количеству. По сообщениям очевидцев, среди заключенных начались массовые заболевания.

У многих есть повышенная температура, ломота, боли в горле, слабость. По неподтвержденным данным, в колонии есть и другие заболевшие сотрудники, которые уже в болезненном состоянии продолжали выходить на работу.

Средства безопасности не выдаются ни осужденным, ни сотрудникам, ни проверяющим, говорится в сообщениях.

При этом эксперты считают, что ситуация с COVID-19 в российских тюрьмах может быть критичной, поскольку ФСИН является одной из самых непрозрачных российских систем.

Практически полное отсутствие информации о заболеваниях в российских тюрьмах коррелирует с отказом Совета по правам человека провести массовую амнистию заключенных в России в честь празднования Дня Победы, как это периодически происходит в стране.

При этом во всех странах в мире часть заключенных отпускается на свободу, поскольку это самый эффективный способ снизить риск заражения людей в тюрьмах. В Иране чиновники освободили из тюрем 80 тыс. человек, в Индонезии — 30 тыс. человек, во Франции — около 6 тыс.

человек, а в Германии — более 1 тыс. и приостановили прием новых заключенных, таким же образом поступило и правительство США.

— В Сибири разработали имплантат для тазобедренного сустава. Его установка не требует диагностики!

— Ученые нашли доказательства существования долгоживущих озер на Марсе

— Появилась новая противораковая вакцина на основе микрокапсул

Коронавирус за решеткой. Тюрьмы и СИЗО могут стать рассадником болезни — их предложили немного «распустить» | Телеканал 360°

Заключенные «Матросской тишины» пожаловались на инфекцию, похожую на грипп или пневмонию. Люди болеют прямо в камерах, тесты на коронавирус им не делают. Представители ФСИН информацию опровергли. И тем не менее ситуация в тюрьмах и СИЗО может стать опасной, если вирус проберется за решетку. Правозащитники предлагают перевести часть подозреваемых под домашний арест.

Заключенные «Матросской тишины» пожаловались правозащитникам на десятки случаев инфекции, похожей на ОРВИ или пневмонию. У больных кашель и повышенная температура, рассказал РБК руководитель юридического департамента фонда «Русь сидящая» Алексей Федяров. Они находятся в камерах, среди других арестантов.

По словам одного из заболевших, антибиотики у врачей закончились, их лечат анальгином, ибупрофеном и парацетамолом. Тесты на коронавирус никому не проводили.

В ближайшее время из-за ситуации в СИЗО Федяров направит обращения директору ФСИН Александру Калашникову и в Генпрокуратуру.

В пресс-службе ФСИН заявили РИА «Новости», что сведения о вспышке пневмонии в изоляторе не соответствуют действительности.

В «Матросской тишине» есть больница, куда привозят заболевших арестантов со всей Москвы, рассказала «360» зампредседателя ОНК Москвы Ева Меркачева. Но, по данным правозащитников, в изоляторе не было большого количества больных гриппом или пневмонией, зато было много простуженных.

«Что касается подозрения на коронавирус, то там было два человека. Но они отсиживают карантин. Тесты, насколько я знаю, ничего не подтвердили. Но ситуация меняется настолько динамично, что я не исключаю, что сегодня утром могло появиться какое-то количество людей конкретно с коронавирусом или подозрением на него», — добавила она.

«Казарменное» положение

Что конкретно происходит в СИЗО, правозащитники не знают: из-за коронавируса доступ в изоляторы новых арестантов, адвокатов, прокуроров, родственников и членов ОНК временно запрещен. В СИЗО введено «казарменное» положение. Сотрудники приезжают на работу с вещами на 14 дней, затем их меняют. Но если в какой-нибудь изолятор проникнет вирус, вспышка будет массовой.

«Скученность людей большая, система вентиляции не предусмотрена, нет системы обеззараживания априори. Все едят из одного котла. Нет условий, чтобы вирус не распространялся. Если бы каждый заключенный был в отдельной камере, даже в этом случае, я уверена, он (вирус — прим. ред.) бы моментально по всему СИЗО распространился», — подчеркнула Меркачева.

Какое-то количество инфицированных сможет принять местный госпиталь. Но аппаратов ИВЛ в нем всего несколько штук. И если разово заболеют 50 арестантов, аппаратуры на всех не хватит. А если отправлять их в Коммунарку, то придется выделять арестантам отдельный корпус, ставить решетки и охрану.

Домашний арест и амнистия

СИЗО и колонии — места повышенной эпидемиологической опасности, напомнил в разговоре с «360» вице-президент российского подразделения Международного Комитета защиты прав человека Иван Мельников.

А у правозащитников нет уверенности, что никто из арестантов не контактировал с больными до закрытия изоляторов. Чем больше арестантов в изоляторах, тем сложнее лечить их.

Персонала в госпиталях, как правило, не очень много.

Правозащитники предлагают разгрузить изоляторы, отправив подозреваемых в ненасильственных преступлениях под домашний арест.

«Крайне важно пересмотреть нахождение граждан в СИЗО. Особенно московских, подмосковных и других крупных изоляторов, которые забиты под завязку. Может, кого-то можно поместить под домашний арест. Человек был бы так же изолирован, но не будет находиться в СИЗО и не будет повышенного порога эпидемиологической опасности», — отметил Мельников.

Точно так же, уверен он, можно по амнистии освобождать тех, кому осталось провести полгода или год в колонии. При условии, что человек уже раскаялся и не представляет опасности для общества.

Ведь вспышка коронавируса в колонии, где содержится 2-2,5 тысячи людей, будет медицинской катастрофой. Помимо ОНК, с аналогичными предложениями выступили другие правозащитники и члены СПЧ.

Но пока к их мнению не прислушались.

«Если коронавирус появится в тюрьмах, пиши пропало»

Казанский адвокат Камиль Исмаилов о том, как важно не допустить проникновения инфекции в СИЗО и колонии

Пока пандемия коронавируса и волны общественной истерии набирают обороты, закрываются кинотеатры и клубы, офисные работники уходят на «удаленку» и самоизоляцию, возможно, самыми незащищенными от новой заразы остаются те, кто изолирован от общества по решению суда.

В татарстанских колониях и СИЗО с момента объявления эпидемии фактически ничего не изменилось, кардинальных мер по недопущению распространения вируса принято не было, сообщают специалисты, знакомые с системой ФСИН не понаслышке.

А вместе с тем вспышка коронавируса именно в тюрьмах и следственных изоляторах, где заключенных содержат в камерах по 6—12 человек, может быть наиболее опасной.

В авторской колонке для «Реального времени» казанский адвокат Камиль Исмаилов согласился рассказать о том, почему в разгар паники стоит обратить особое внимание на меры профилактики заболевания в местах не столь отдаленных.

Как действующий адвокат, я часто бываю и в СИЗО, и в колонии, и общаюсь с заключенными, имею представление об условиях их содержания и расписании.

Слушая их рассказы в последнее время, я делаю вывод о том, что в местах заключения каких-либо серьезных мер, которые бы могли защитить их от коронавируса, к сожалению, предпринято не было.

Здесь, в городе, все соблюдают меры безопасности, профилактики коронавируса — вводятся ограничения на праздники, концерты, любые массовые собрания. Городские власти в Казани пытаются максимально уменьшить концентрацию людей в общественных местах. В тюрьмах такого нет.

Я хотел бы подчеркнуть, что мое обращение ни в коем случае не направлено на критику действий властей, но я уверен, что об этой теме необходимо говорить, сейчас на нее важно обратить внимание, потому что сами люди в тех же изоляторах не могут повлиять на ситуацию изнутри и часто даже не понимают, что находятся в опасности. Им нужна помощь.

В местах заключения быт остался прежним: все как было, так и остается. Все посетители, будь то адвокат, следователь, или близкий родственник, посещая заключенного, могут принести с собой в СИЗО этот вирус. И заражению будут подвержены практически все содержащиеся в здании заключенные.

Вчера Федеральная служба исполнения наказаний приостановила свидания с заключенными как раз из-за угрозы коронавируса. Но в Татарстане, как и в других регионах, в следственных изоляторах не могут запретить посещения адвокатов и следователей, это невозможно процессуально.

Как ходили, так и будут ходить.

Все посетители, будь то адвокат, следователь, или близкий родственник, посещая заключенного, могут принести с собой в СИЗО этот вирус. И заражению будут подвержены практически все содержащиеся в здании заключенные

«В казанских СИЗО просто нет мест, где можно было бы изолированно содержать заключенных»

Один из подозреваемых, к которому я ездил, попал в СИЗО недавно, а потому знаком с ситуацией по коронавирусу. Попав по ту сторону, он рассказывает, что все это никак не отразилось на жизни заключенных, говорит: «Если у меня появятся признаки, мне не смогут помочь, оградить, то же самое и у соседа по койке, все в общем пространстве».

Чтобы судить об опасности проникновения любого вируса в тюрьмы, нужно иметь представление о распорядке и условиях содержания заключенных. Там часто оказываются люди, которые в большинстве случаев мало думают о здоровье, пока эта участь не настигнет лично их, поэтому паники как таковой в тюрьмах нет. Но если коронавирус там появится — пиши пропало.

Заражения и распространение будут проходить мгновенно. В СИЗО есть одиночные камеры, но есть и общие, в некоторых организован прием пищи в общих столовых.

Я говорю именно о СИЗО, поскольку в колониях, как правило, люди сидят много месяцев или лет, в СИЗО в этом плане «текучка» больше, новые люди постоянно появляются в изоляторе и выходят из него, соответственно, вероятность того, что новый человек может занести коронавирус, намного больше. Кроме того, в казанских СИЗО на данный момент просто нет мест, где можно было бы изолированно содержать заключенных с определенными симптомами и подозрением на тот же коронавирус. Медчасти все общие и, грубо говоря, представляют из себя казармы с большим количеством коек.

Дополнительных обработок камер, насколько я могу судить, организовано не было. Чистота в них зависит обычно от тех, кто в них живет, заключенные фактически следят за «своими хатами» сами.

Я думаю, что по их просьбе им могли бы предоставить антисептики, но, на моей памяти, я еще не сталкивался с тем, чтобы кто-то просил ту же самую хлорку для уборки. По ту сторону об этом мало задумываются, да и информации у них не так много, как и возможности ее получить.

Главная мысль, которую я хочу донести, это то, что, если там возникнет очаг, его уже будет не погасить.

Хотелось бы, чтобы сейчас, при возникновении эпидемии, к людям в местах лишения свободы относились так же, как и к другим гражданам. Они имеют право на те же меры защиты и заботу властей, обеспечение условий содержания в безопасности

«В тюрьмах могут пострадать очень многие, среди них огромное количество людей с вирусом иммунодефицита»

Возникновение в местах лишения свободы коронавируса может иметь гораздо большие последствия для заключенных, чем для обычных людей. И не только потому, что они сами ограничены в действиях и не смогут себе помочь, вовремя обратиться к компетентным врачам в больницы.

В тюрьмах могут пострадать очень многие, потому что среди них огромное количество людей с вирусом иммунодефицита, туберкулезом, другими хроническими болезнями — изначально ослабленные, часто не получающие хорошего питания и медикаментов и, как результат, наиболее подверженные заболеваниям.

Смертность от коронавируса в тюрьмах может быть в разы больше, чем в городах.

Хотелось бы, чтобы сейчас, при возникновении эпидемии, к людям в местах лишения свободы относились так же, как и к другим гражданам. Они имеют право на те же меры защиты и заботу властей, обеспечение условий содержания в безопасности.

Говоря о том, что нужно предпринять, я уверен, что сегодня как минимум необходимо обеспечить места заключения запасом медикаментов и антисептических средств для обработок, более тщательную гигиену заключенных, хотя бы возможность для этого.

Важна дезинфекция общих мест и отдельных помещений следственного изолятора, обязательный медицинский осмотр адвокатов и следователей на проходных, измерение температуры до встречи с заключенными, а также создание условий для изоляции заключенных, у которых есть симптомы заболевания.

Общество Татарстан Управление федеральной службы исполнения наказаний по РТ